.

В тесном плацкартном купе переполох. Забившись в самый уголок нижней полки, горько рыдала девочка с пустой птичьей клеткой в руках. Родителям с трудом удалось немного успокоить расстроенную дочку. Она отвернулась к окну, прижала нос к холодному стеклу, видно было только, как неровно подрагивают худенькие плечи. В ответ на сочувствующие вопросительные взгляды папа рассказал, что раньше девочка жила в деревне. Однажды молодые родители сообщили дочке о своем решении переехать на некоторое время в город, чтобы продолжить образование. Быстро были упакованы чемоданы, и стремительный поезд помчал семью в далекий город. На новом месте на родителей свалились многочисленные хлопоты и заботы. А девочка, устроившись у окна, рассматривала одинаковые многоэтажные дома, прохожих, торопливо пробегавших мимо. Надоело папе с мамой ежедневно наблюдать такую печальную картину. Посоветовались они, и в ближайший выходной папа отправился на птичий рынок и вернулся с клеткой, в которой сидела прелестная птичка ростом чуть поменьше воробья, похожая на сказочный живой цветок. Глазки – бусинки, головка впереди ярко – красная, затылочек черный, белоснежные щечки, разноцветный клювик. Крылышки, спинка, грудка и брюшко пестрели желтыми, белыми и красными крапинками, хвостик черный. Настоящий щёголь! Поэтому и называлась она – щегол. Каждое утро в семье теперь начиналось с задорной песенки: «Трли – трли, плим – плим! Вставайте, лежебоки! Солнышко давно взошло!» Клетку юная хозяйка никогда не закрывала. Он расправлял крылышки, шумно носился под самым потолком, а потом возвращался на жердочку. Как – то раз озорник угодил ножкой в банку с масляной краской. И так и остался: одна ножка буренькая, другая – в белом несмываемом «сапожке». Обедать хитрец предпочитал за одним столом с хозяевами. Девочка с готовностью делилась с забавным питомцем вкусной свежей булкой.
Незаметно пролетело время, нужно было возвращаться в родную деревню, дружное семейство поспешило на железнодорожный вокзал. Пока родители показывали проводнице в форменной одежде билеты и документы, уставшая от суеты и толкотни девочка присела отдохнуть на самую большую сумку и опустила клетку на колени. Лишенному свободы передвижения, щеглу совсем не нравилось вынужденное заточение: он нахохлился и сердито попискивал. Девочка приоткрыла дверцу, и пленник мгновенно перебрался на подставленный пальчик. Вдруг раздался громкий гудок – сигнал к отправлению, поезд дернулся. Улетел! В отчаянии девочка металась по платформе, звала, но все было напрасно.
«Надо же такому случиться», - думали люди и сочувствующе молчали.
На остановке вошел полный мужчина и теперь пробирался к единственному незанятому месту. Непонятная девочка напротив задумалась так, что совсем не замечала ничего вокруг. И как последнюю возможность разрядить напряженную обстановку, мужчина интригующим голосом произнес: «Вы представляете, оказывается, в поездах ездят не только люди, но и птицы. Захожу я в тамбур, а там, на металлической трубе, восседает безбилетник, по - видимому, щегол. Проводница пожаловалась мне, что он впорхнул, когда состав уже набирал ход, и на все попытки выгнать его вон, так отчаянно сопротивлялся и жалобно кричал, что она махнула на безобразника рукой». В следующую секунду девочка уже неслась по коридору, а за ней бежали родители, молодая женщина, седой старик и вихрастый долговязый парень – вся дружная компания, сплоченная общими переживаниями. Ошеломленный мужчина остолбенел, он не ожидал, что его рассказ приведет к такому сногсшибательному результату: всех собеседников как ветром сдуло! Девочка вихрем ворвалась в тамбур и увидела затаившегося на трубе несчастного щегла, дрожащего от испуга. Но обе лапки у него были буренькими! «Он просто испачкался», - прошептала девочка и протянула руки, но строптивец не желал слететь в ладошки. Тогда она стала терпеливо и негромко уговаривать птичку. Щегол успокоился и доверчиво спустился на знакомое плечо. Девочка осторожно вытерла левую ножку от ржавчины, и на ней ярким пятном проступил знакомый белый «сапожок». Взволнованные люди, безмолвно наблюдавшие за трогательной встречей, облегченно выдохнули.

Беглеца торжественно водворили в клетку и прочно заперли дверцу. Потрясенный выпавшими на его долю тревогами, щегол больше не возмущался, присмирел и с благодарностью угощался своей любимой едой - кусочками булки, которые наперебой предлагали ему со всех сторон. Аккуратно отщипнул он и от ломтика колбаски, извлеченного растроганным полным мужчиной из своего потертого портфеля.
Закончилось необыкновенное путешествие. На тихой станции сошла с мамой и папой маленькая девочка. Она долго махала всем рукой, бережно прижимая к себе клетку со щеглом. Даже проводница, глядя ей вслед, не смогла сдержать слез. А уж для нее – то звучала много – много раз проникновенная музыка железной дороги – музыка встреч и расставаний.